Ухналёв, Андрей Евгеньевич.
Летний дворец и Летний сад в царствование Петра I [Текст] / А . Е. Ухналёв; Науч.-исслед. ин-т теории и истории архитектуры и градостр-ва. – Санкт-Петербург: Коло, 2015. 253, [1] с., [8] л. цв. ил.: ил. – Библиогр.: с. 249–251 и в тексте примеч.
Имеются экземпляры в библиотеках: 08, ЦРБ, 01, 02, 03, 05, 06, 07, 09, ЦДБ.

Книга кандидата искусствоведения, бывшего заведующего сектором изучения историко-художественного комплекса «Летний сад – Летний дворец – Домик Петра I» в Государственном Русском музее Андрея Евгеньевича Ухналёва – его научно исследовательский труд, результат десятилетних углублённых изысканий. Особенно важно появление этого издания (в ряду других публикаций) в связи с масштабной, хотя и достаточно спорной реставрацией Летнего сада, предпринятой в 2009‒2013 гг. и предоставившей в распоряжение исследователей множество неизвестных ранее артефактов, которые требуют систематизации и объяснения.

Летний сад и Летний дворец Петра I возможно рассматривать только вместе. В этом памятнике начальной эпохи градостроительной истории Санкт-Петербурга, первооснова которого уходит далеко в XVII век – период шведского владения Ингерманландией, – неизбежно присутствие множества тем. В одиннадцати главах книги А. Е. Ухналёва, посвященной наиболее знаковым узловым моментам существования сада и дворца во времени и пространстве, на читательское обозрение представлены, как сказано в предуведомлении, «в основном новые материалы, известные пока только узкому кругу специалистов».

Прежде всего, Летний сад и Летний дворец неразрывно связаны со всем архитектурно-градостроительным контекстом первого этапа строительства Петербурга, до сих пор заключающего в себе немало загадок, поскольку документы первой четверти XVIII века зафиксировали его без достаточных подробностей. Основные представления о первоначальном облике нового города, складывавшегося в пределах невского плёса «под воздействием необычного образа поведения Петра», сформулированы в главе первой – «Летний сад на панораме петровского Петербурга».

По сути, лишь только кажется, что «мы немало знаем о ходе и обстоятельствах его строительства, но знания наши фрагментарны, и в истории петровской архитектуры продолжают зиять лакуны», – пишет А. Е. Ухналёв. Неопределенность эта приводит к тому, что большинство серьёзных выводов можно сделать лишь на основе визуального осмотра, археологических раскопок и собственного восприятия смыслов, связывающих городские объекты. За счёт соединения всего этого у современных исследователей и складывается представление о «живом образе» Петербурга петровского времени, где «переменчивая воля царя, обрывки планов, стихийные импульсы – вся совокупность разнонаправленных векторов развития города произвели структуру, в которой, несмотря на все противоречия и неправильности, усматривается система».

В основной части книги обобщены выводы, полученные в результате новых архивных и натурных изысканий, сформулированы возникшие на их основе вопросы, рассмотрены различные версии происхождения той или иной архитектурной или парковой ситуации, выдвинуты гипотезы и обозначены вероятные пути их решения.

Постоянно меняющаяся при Петре I структура Летнего сада в целом рассмотрена в главе второй – «Сад». Заново детально проанализированы все немногие его планы и виды первого этапа существования (к сожалению, они воспроизведены с очень сильным уменьшением). С ними ещё раз сопоставлены немногочисленные современные им словесные описания. Особое внимание уделено этапам формирования профиля набережной сада со стороны Невы, неустанным усилиям царя по созданию надёжной системы водоснабжения фонтанов, «ради которых было потрачено столько сил и средств», и, разумеется, самим этим фонтанам (остатки некоторых из них, скрытые в земле более двухсот лет, хорошо сохранились).

История фонтанной системы Летнего сада сложна, запутанна и, несмотря на масштабные исследования последних лет, по-прежнему изучена далеко не полностью. Однако содержание главы третьей – «Скульптура» – наглядно свидетельствует о том, сколь много нераскрытого и даже «таинственного» сохраняется и в этой теме, несмотря на то, что научное изучение скульптурной коллекции сада началось ещё в 1930-е гг.

Так, например, до сих пор отсутствует атрибуция статуй «Юноша» и «Женщина с гирляндой роз», первоначально не входивших в петровское собрание скульптур и попавших в сад не ранее второй половины XVIII века. «Вопреки тому пиетету, который должен внушать возраст этих статуй, трудно отделаться от желания назвать их истуканами, настолько грубы и малохудожественны эти изваяния», – пишет А. Е. Ухналёв.

Одной из принципиальных проблем недавней реставрации стала почти полная замена мраморных подлинников копиями. Безусловно, иного выхода не было – в последние десятилетия разрушение старинных оригиналов настолько ускорилось, что дальнейшее их сохранение стало возможно только в закрытом помещении.

В результате «посетители сада сетуют на непривычную белизну и “пластиковый” вид копий. Следует признать: белизна и, главное, идеальная однородность материала, отсутствие нюансов цвета и фактуры снижает впечатление от статуй. Но — что делать! — это вынужденная плата за сохранность и само существование подлинных произведений», – свидетельствует автор книги. Действительно, создание полноценных копий скульпторами уровня Антонио Коррадини или Пьетро Баратта потребовало бы совсем иных усилий, чем те, результатом которых стали изделия из мраморной крошки, замешанной на полиэфирной смоле!

В главе четвертой – «Грот» – подробно раскрыты основные факты строительной истории ещё одной важнейшей достопримечательности первоначального Летнего сада. С учётом того, что почти 190 лет назад эта постройка (первая постройка подобного типа в России) превратилась в изящный ампирный павильон под названием «Кофейный домик». Последние исследования окончательно доказали, что кладка петровского времени в нём почти полностью сохранилась и до самого аттика. Это постройка именно Петровской эпохи.

Автор прослеживает связь павильона с аналогичными строениями того времени, этапы проектирования и возведения Грота, степень авторского участия работавших над его созданием архитекторов и мастеров, реконструирует внутреннее убранство и т. д.

Читатели получают уникальную возможность хотя бы с помощью книги побывать в обычно совершенно недоступных его местах — «узком подвальном помещении», о существовании которого в наше время догадаться невозможно, так как хода из здания туда нет, и на «чердаках», куда также не ведёт ни одна лестница.

Бóльшая часть монографии А. Е. Ухналёва отведена истории строительства, последовательному описанию изменений помещений Летнего дворца и непосредственно прилегающей к нему территории. Это главы с пятой по девятую — «История строительства Летнего дворца»; «Интерьеры дворца»; «Подземные сооружения»; «Гаванец» и «Людские покои, галерея и токарня». Предметом тщательного рассмотрения в особой главе является уникальная техническая конструкция — ветровой прибор, установленный во дворце в так называемой «Токарной» (кабинете Петра I).

Подробное исследование конструктивных элементов и особенностей устройства здания доказывает «глубокий характер перестроек, производившихся в первые годы его существования»; многое было утрачено или, наоборот, привнесено в последующие столетия. Вообще, «до настоящего времени нет ясного представления о том, как же строился дворец, в чем состояли, кем, когда и для чего производились значительные перемены в его облике».

Шаг за шагом автор книги проводит читателей по всем интерьерам нижнего и верхнего этажей дворца, обстоятельно описывая их и подробно рассуждая о смысле первоначального назначения. Заглядывает А. Е. Ухналёв и во все помещения здания, недоступные обычным посетителям. Пристальное внимание обращено на любые детали отделки, какими незначительными на первый взгляд они ни казались бы.

В отсутствие необходимых документов, которые вряд ли когда-нибудь суждено обнаружить, приходится постоянно применять логику. К примеру, об упомянутом помещении, за которым в музейном обиходе прочно закрепилось неверное наименование «Токарной», А. Е. Ухналёв пишет следующее: «Судя по всему, эта комната была рабочим кабинетом царя. В этом убеждает её принадлежность личной половине Петра, соседство с его спальней, значительная площадь, наличие в комнате ветрового прибора. Собственно, обойдя в нижнем этаже все комнаты, кроме Столовой и Поварни, мы ни одну из них не смогли назвать кабинетом, и Токарная оказывается единственным помещением, подходящим для исполнения этой функции».

Важнейшим принципом в изложении фактов стало строгое разделение того, что сохранилось во дворце именно от петровского периода, и того, что оказалось привнесено позднее — даже по аналогии с другими дошедшими до нас памятниками соответствующего времени. Особенно это касается оценки результатов реставрационных работ 1960-х гг.

«Музейщики вместе с реставратором А. Э. Гессеном 60 лет назад решились на возобновление лепки на потолках Предспальной и Спальни. В отсутствие точных сведений о виде этой лепки мотивы украшений были заимствованы в потолочном лепном декоре Секретарской и Морского кабинета Монплезира. Однако в зданиях Петровской эпохи сохранились и другие образцы потолочного декора. Например, в Меншиковском дворце он имеет другой характер. Свои образцы дает Екатериненталь, Петровский зал в здании Двенадцати коллегий. Так что выбор образца для Летнего дворца представляется несколько произвольным», — констатирует А. Е. Ухналёв.

Нельзя не отметить, что в книге дарование исследователя соединяется с талантом рассказчика. Казалось бы, что интересного можно обнаружить в таком «прозаическом» устройстве, как канализационный коллектор дворца – «сводчатый кирпичный тоннель высотой около 160 см, шириной около 150 см, своды которого расположены на 55‒60 см ниже уровня пола в помещениях первого этажа»? Тем более что его не показывают туристам, обыкновенно вполне удовлетворённым примитивными путеводителями с их «дежурными» фразами вроде: «Здание Летнего дворца дошло до нашего времени почти без изменений».

В книге А. Е. Ухналёва наглядно показано, сколь далеки подобные утверждения от действительной ситуации. Особенно когда речь заходит о последней реставрации Летнего сада с её «архитектурно-художественными» новоделами, которые больше напоминают целенаправленное создание своеобразной «приманки» для приезжих – тех, кто вовсе не задумывается о необходимости тщательного сохранения подлинности объектов. «“Обработка” ныне существующего сада приёмами регулярного садового строительства с массированным внедрением новодельных “петровских затей” не даст ни художественной цельности, ни исторической достоверности», – так писал автор книги в статье «Реставрация Летнего сада в Санкт-Петербурге и судьба регулярных садов».

«Сейчас Летний сад приведен к состоянию, когда он одинаков для всех. Раньше сад говорил на разных наречиях, каждый узнавал своё и вступал с ним в диалог. Теперь сад переучили говорить на унифицированном языке “правильного” архитектурного стиля, а по существу, на “новоязе”, придуманном авторами проекта, поскольку это — лишь вольная и во многом произвольная интерпретация того, что мы видим на старинных картинах, гравюрах и планах», — это уже из его статьи «Священная роща Петербурга. (К реставрации Летнего сада)».

Оба текста, «с незначительными поправками и сокращениями» (впервые напечатаны в 2012 г.), составляют в книге завершающую главу одиннадцатую — «Реставрация Летнего сада». Автор принял такое решение, поскольку, по его мнению, поиск новых слов «для выражения своих мыслей» после ознакомления с результатами произведённых работ уже бесполезен. Потому что любое парковое (садовое) пространство существует во времени и пространстве одномоментно.

Серьёзность исследования А. Е Ухналёва дополнительно подчеркнута подробными библиографическими примечаниями, в которых, наряду с многочисленными публикациями, русскими и иностранными, приведены отсылки к документам шести российских архивохранилищ. В целом эти примечания можно оценивать как свод основных источников по избранной теме.

Фундаментальный труд «Летний дворец и Летний сад в царствование Петра I» вполне заслуживает «звания» одной из обязательных настольных книг для специалистов – историков, искусствоведов, краеведов. Несомненно, это издание будет весьма полезно и всем заинтересованным читателям, неравнодушным не только к истории Санкт-Петербурга, но и к истории российской архитектуры и паркостроения в целом.

Г. Г. Мартынов, библиотека № 2 им. Федора Абрамова

Библиотека № 2