В 2015 г. исполнилось 95 лет со дня рождения Федора Александровича Абрамова — одного из самых ярких русских прозаиков второй половины ХХ века. Начался последний четырехлетний цикл (писатель родился в високосный год — 29 февраля) перед его предстоящим столетием — время подведения итогов и окончательной реализации давно задуманных планов.

Нередко при жизни Федор Абрамов ставился критиками во главе большой группы писателей-«деревенщиков» — в том значении слова, которое зафиксировано толковыми словарями: «автор, пишущий о деревне». Зачастую это происходит и по сей день. Очевидно, что определение это чисто формальное.

Расцвет «деревенской прозы» как весьма значительного направления в русской советской литературе приходится на 1950‒1980-е гг. Принято считать, что эти произведения посвящены прежде всего традиционным ценностям деревенской жизни. При этом нередко упускается из виду, что если бы Федор Абрамов, Александр Яшин, Василий Белов и многие другие писатели, при жизни не единожды подвергавшиеся несправедливой критике за свои сочинения, ратовали исключительно за сохранение «патриархальных устоев», то вряд ли написанные ими вещи остались бы столь популярными в наши дни. И если со времени ухода В. Белова прошло только четыре года, то Ф. Абрамова нет с нами уже 33 года, А. Яшина — и все 48, но эффект их присутствия в современной российской литературной и общественной жизни по-прежнему весьма ощутим.

Наоборот, давно вытеснены из массового сознания десятилетиями без всякой меры превозносившиеся авторы романов «Кавалер Золотой Звезды», «Жатва», «Марья» и прочих фальшивых сочинений, сработанных в точном соответствии с искусственными канонами так называемого «социалистического реализма». В свое время, как известно, резко отрицательной оказалась реакция на статью Ф. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» (1954), где были осуждены как перечисленные, так и иные официозные литературные поделки, — к великому негодованию авторов с лауреатскими значками и властных покровителей подобной «литературы». Возможно, последние даже и не понимали, что художественное творчество развивается по своим законам и ценность литературного произведения только официальным одобрением отнюдь не определяется. Ныне фигуры С. Бабаевского, Г. Николаевой, Г. Медынского и т. д. и т. п. лишь изредка поминаются в историях литературы — и едва ли где более.

Произведения же Федора Абрамова — возьмем хотя бы его первые повести «Безотцовщина» (1961) и «Вокруг да около» (1963) — по-прежнему звучат актуально. По той причине, что их тема — это вовсе не выкашивание сена на дальних пожнях или принудительная заготовка силоса под проливным дождем во исполнение спущенных «сверху» райкомовских «сводок». Набат в финале повести «Безотцовщина» звучит вовсе не оттого, что в течение нескольких десятилетий представляется критиками и литературоведами значением и смыслом этой символичной и выходящей за рамки определенного времени — по сути вневременнóй — вещи. Юность и желание свободного труда и творчества, бросающие вызов косной, омертвевшей действительности, невозможно свести только к идее перевоспитания «трудного» подростка, а самого Ф. Абрамова — подогнать к усредненному уровню типичного «советского писателя».

Одним из крупнейших явлений русской литературы второй половины ХХ века стала тетралогия «Братья и сестры», на создание которой Ф. Абрамов затратил почти 30 лет. Еще более грандиозным обещала стать «Чистая книга» — роман-эпопея и, по словам Людмилы Владимировны Крутиковой-Абрамовой, «самое проникновенное и мудрое произведение Федора Абрамова, оставшееся незавершенным. <…> Книга должна была вместить весь жизненный и духовный опыт Абрамова, его многолетние размышления о судьбе России, о русской истории, русском характере, о путях развития России и всего человечества, о сложной природе человека, о смысле и назначении человеческой жизни».

Представить панораму жизни страны начиная от предреволюционных лет, через революцию и Гражданскую войну, вплоть до коллективизации и репрессий 1937 г., возможно даже до начала Великой Отечественной войны, Федор Абрамов предполагал на родном для него пинежском материале. «Резня. Контрреволюция. Самодержавие в пролетарских одеждах»,— отметил писатель в дневнике 22 февраля 1978 г., размышляя над развитием замысла. О том же есть и другая запись, без даты: «Все взять крупно, с охватом страны».

В 1978-м же году пришло, наконец, и окончательное заглавие — «Чистая книга», долгое время ему не дававшееся. До этого задуманная эпопея называлась условно: «Война на Пинеге», «Обезглавленная Россия», «Русское поле», «Берестяная книга», «Белая книга»…

«Легенда: в русском народе живет предание о Чистой книге, книге, написанной самим Аввакумом незадолго до казни,— записал Федор Абрамов 29 мая 1978 г.— Чистая книга писана в кромешной темноте, в яме, но она вся так и светится, потому что она написана святым человеком.

Человек, сподобившийся прочитать эту книгу, прозревает на всю жизнь. Из слепого делается зрячим. Он постигает всю правду жизни. И он знает отныне, как жить, что делать. <…>

В легенде о Чистой книге вся Россия, весь русский человек со своими сильными и слабыми сторонами».

Писателя постоянно отвлекали другие идеи, требующие воплощения, но «Чистая книга» всегда оставалась для него основным замыслом. Именно о ней идет речь в последнем интервью Ф. Абрамова, напечатанном в газете «Книжное обозрение» 11 июня 1982 г: «…если говорить о главной работе, над которой я размышляю многие-многие годы — это книга о России, о социальных и духовных исканиях в канун революции». О том же свидетельствует и самая первая строка в записи «Что нужно сделать» — последнем из творческих планов Ф. Абрамова, датированном 20 июля того же года, а потому звучащим как его творческое завещание: «“Чистая книга” в 2-х книгах (минимум)». Но только 8 февраля 1983 г. писатель смог, наконец, отметить в своем дневнике: «Господи благослови, сегодня начал “Чистую книгу”».

Материал для задуманного романа Федор Абрамов неустанно собирал с конца 1958 г., и в его личном архиве сохранилось множество относящихся к нему рабочих и творческих записей, набросков, документальных материалов.

Особенно важными для формирования и развития замысла на его раннем этапе являются записи, до сих пор почти не публиковавшиеся.  Они были сделаны писателем в 1960 г. со слов немногих еще остававшихся в живых участников и очевидцев Гражданской войны на Пинеге. Собственно, в то время это была одна из последних возможностей получить прямые свидетельства того, что не отразилось, да и не могло быть отражено в документах. Тем более что Федор Абрамов сам засвидетельствовал на карпогорской встрече с читателями-земляками 26 июля 1960 г.: «Архивные материалы о событиях на Пинеге не сохранились <…>».

Одни из записей 1960 г. сделаны писателем в Ленинграде, другие — бóльшая часть — во время летних путешествий по Пинеге и ее притокам. Многие факты, зафиксированные в его записных книжках, находят дополнительное подтверждение и даже развитие в исторических публикациях, регулярно появлявшихся в 1959‒1960 гг. на страницах местной газеты «Пинежская правда» в связи с отмечавшимся 40-летием Гражданской войны.

По сути, романа «Чистая книга» как такового не существует. Извечная загадка русского национального характера, воплощением которого в нем должна была стать великая народная сказительница Мария Дмитриевна Кривополенова (Махонька) — подлинный обладатель совести и носитель чистоты,— осталась неразгаданной. «К сожалению, уже никогда не доведется нам узнать, как в новом романе Ф. Абрамова переплелись бы эти два понятия — “чистота” и “совесть”, какими были бы Махонька, Иоанн Кронштадтский, Порохины, Огнейка… “Унес с собой” Ф. Абрамов “Чистую книгу” во всей ее полноте и святости»,— пишет Георгий Цветов в статье «Эффект присутствия» (2000).

От «Чистой книги», над которой писатель вдохновенно (слово Л.В. Крутиковой-Абрамовой) работал в последние три месяца жизни, осталось 18 глав первой части, считающихся беловой рукописью, хотя, конечно, окончательно далеко не отделанных. Невозможно доподлинно утверждать, в каком направлении мог в дальнейшем развиваться замысел: вполне возможно, что окончательный текст эпопеи выглядел бы как-то иначе, поскольку хорошо известно, что Федор Абрамов, всегда самым тщательным образом относившийся к своей литературной работе, многократно вносил все новые и новые поправки в уже законченные произведения. Достаточно припомнить хотя бы историю создания романа «Две зимы и три лета». «Придется переписывать,— так оценил Ф. Абрамов 6 декабря 1966 г. уже готовую рукопись и почти сразу же после этого записал в дневнике: — Одновременно окончательно прояснился цикл о Гражданской войне», — то есть будущая «Чистая книга», повествование о прошлом — и, одновременно, о современности, которую писатель так страстно хотел воплотить в жизнь, но не успел.

Впервые рукопись ненаписанного романа напечатана Л.В. Крутиковой-Абрамовой в журнале «Нева» (1998). К имеющимся 18 главам ею были присоединены еще 13 тематических глав, разновременные записи в которых подобраны в соответствии с тем, как это делал сам писатель: «Ссыльные», «Гражданская война», «Кривополенова М.Д.», «О монастырях, об И<оанне> Кронштадтском» и т. д. В целом, архив «Чистой книги» составляет более 20 объемистых папок (около четырех тысяч листов хранения).

Особое место среди присоединенных глав занимает последняя, озаглавленная «К философии романа». Заметки, включенные в нее, пишет Л.В. Крутикова-Абрамова, «требуют от нас дальнейшего соразмышления, ибо касаются многих насущных проблем, по которым и серьезно ведутся споры». Вот некоторые из этих записей:

«Плоха система, которая все надежды возлагает на гуманную личность вождя» (18 декабря 1962 г.).

«Прогресс страны определяется тем, насколько втянута в работу голова массового человека. В отсталой стране у подавляющего большинства используются только руки, а голова в бессрочном отпуску» (22 января 1974 г.).

«Сперва надо на русской земле культурный слой нарастить, а потом браться за коренные, в том числе революционные преобразования. А у нас этот культурный слой не наращивают, а то и дело сдирают» (24 декабря 1979 г.).

Для того чтобы основной корпус текстов «Чистой книги» стал доступен читателям, Л.В. Крутикова-Абрамова в течение многих лет проделала огромную работу по расшифровке текстов. В 2000, 2003, 2008 и, наконец, 2015 гг. «Чистая книга» в более полном варианте, по сравнению с ее первой журнальной публикацией, издавалась как отдельно, так и в составе сборников Федора Абрамова. Кроме того, отдельные фрагменты из нее печатались в различных литературно-художественных альманахах, журналах, газетах.

Обыкновенно черновики и подготовительные материалы интересуют лишь профессионалов, углубленно изучающих творчество того или иного писателя. Широкого читателя они, как правило, не привлекают. Тем не менее история литературы знает счастливые исключения из этого правила, и одно из них — «Чистая книга». Слишком многое оказалось вложено в эти фрагментарные записи, делавшиеся в течение четверти века, когда Федор Абрамов находился в самом центре литературной, культурной и общественной жизни страны, новейшая история которой, как в зеркале, отразилась и в его биографии, и в творчестве.

Подробное изучение истории работы над незавершенным романом еще впереди. Некоторые новые сведения к этому дает сборник «Чистая книга Федора Абрамова», подготовленный с привлечением материалов части личного архива писателя, в 2011 г. переданных Л.В. Крутиковой-Абрамовой в Архангельскую областную научную библиотеку им. Н.А. Добролюбова.

Так, в этом издании воспроизведены 16 отдельных листов рукописи, наглядно свидетельствующих, насколько непросто читать почерк писателя, со временем все более усложнявшийся. В качестве иллюстраций к содержанию «Чистой книги» представлен ряд фотографий из фондов Архангельской областной библиотеки. Почти неизвестные ранее снимки путешествия Федора Абрамова по Пинеге летом 1960 г. взяты из фонда Веркольского литературно-мемориального музея Ф.А. Абрамова. Кроме того, воспроизведены отдельные фотографии из собрания Института истории материальной культуры РАН и личного архива С.А. Карпуниной.

По предложению Л.В. Крутиковой-Абрамовой, помимо корпуса текстов «Чистой книги» в сборник включены также рассказы Ф. Абрамова «Из колена Аввакумова» (1978) и «Слон Голубоглазый» (1979), «герои которых — светлые и нравственно чистые люди», а также слово, произнесенное писателем 19 февраля 1981 г. на прощании с музыковедом Н.Л. Котиковой. Музыка и фольклор, по его словам, стали для нее «главной тропой в искусстве. Из народной глубинки, из нижних этажей жизни черпала она словесные и песенные богатства и щедро и бескорыстно одаряла ими своих друзей, своих коллег».

Главные вехи творческой истории незавершенного романа представлены в статье «“Чистая книга”» Л.В. Крутиковой-Абрамовой (2003). Помимо этого отдельным темам посвящены включенные в сборник ранее публиковавшиеся статьи Г.А. Цветова (цитированная выше) и «Духовные костры» Н.А. Кисель (2002), «Чистая книга о России» Л.А. Барташевич (1999) и «Миссионер духа (на материале “Чистой книги”)» А.Г. Рудалёва (2004).

«“Чистая книга” Федора Абрамова — это духовное завещание писателя будущим поколениям,— пишут составители архангельского сборника в своем предисловии.— Ее глубокое и внимательное прочтение помогает найти ответы на многие вопросы: в чем смысл жизни, каково предназначение человека на земле, как помочь России, миру, человечеству выйти из тупиков вседозволенности, эгоизма, бездуховности, стремления к безудержному обогащению».

Именно этим главный, незавершенный роман Федора Абрамова наиболее интересен и, безусловно, должен быть рекомендован для неспешного прочтения и соразмышления всем вдумчивым читателям.

Г.Г. Мартынов,
автор «Летописи жизни и творчества Федора Абрамова»
(библиотека № 2 им. Федора Абрамова)

А.Г. Тимофеев,
кандидат филологических наук,
научный редактор «Летописи жизни и творчества Федора Абрамова»

Библиотека № 2